Последняя ошибка Темного Мастера - Страница 23

Появление блуждающих огоньков по каким-то причинам путало карты Темному Мастеру, и их уничтожение было доверено ему. В этом киллеру должен был помочь специальный амулет, выданный одним из подручных Нечистого писателю. Денис, помнится, слушал откровения сказочника и по-тихому охреневал. Шарль Перро — убийца! Просто не укладывалось в голове. У ликвидатора в процессе исповеди не раз возникало желание прибить на месте отморозка, но сказочник так искренне радовался встрече, что рука не поднималась. В конечном итоге он оставил его при себе. Во-первых, так спокойнее: хоть под каким-то контролем, а во-вторых, Шарль имел выход на подручных Темного Мастера, которые периодически навещали его, давая очередное задание…

— Бине спрашивает, не пора ли начинать? — подскочила к Денису Аделина. — Зрители уже расселись. Зал гудит.

— Сейчас начнем, — кивнул ликвидатор, подхватил прелестницу под локоток и вытащил ее за кулисы. — Значит, так, милая, если ты еще раз попытаешься внести коррективы в мою гениальную постановку, вылетишь из труппы, как пробка из бутылки.

— А я чё? Я ничё. Она первая начинает!

— Для особо одаренных повторяю, — нахмурился Денис. — Еще раз попытаешься дать в морду Климентине, вылетишь из труппы. На ее фингалы уже пудры не хватает!

— Шеф, клянусь, я больше не буду.

— Тогда брысь на свое место!

Денис дал отмашку ухмыляющемуся Самсону и тот потянул за веревку. Занавес с тихим шуршанием начал открываться. Перешептывания в зале прекратились. Все уставились на сцену. На декорации Денис денег не пожалел. Перед зрителями появился чисто деревенский пейзаж. Симпатичный домик с черепичной крышей, аккуратный дворик. Заиграла музыка. Открылась дверь и из домика вышла «девочка» в коротенькой юбочке и обтягивающей блузке, изумительно подчеркивающей далеко не детский бюст. Аделина, старательно кося под малышку-несмышленыша, одарила зрителей ослепительной улыбкой и, напевая, начала собирать цветочки с клумбы под окном:

— Ля-ля-ля, ля-ля-ля, ля-ля-ля-ля-ля-ля-ля…

Денис специально выбрал для этой сцены мелодию из мультика «Фильм, фильм, фильм!». Под нее-то Красная Шапочка и рвала цветочки, наклоняясь над клумбой так низко, повернувшись к зрителям тылом, что мужская часть публики нервно заерзала, а потом, чтобы скрыть неловкость своих телодвижений, взорвалась бурными аплодисментами. Начало было положено.

— Дамы и господа, — раздался из суфлерной будки трубный голос господина Бине, вопящего в жестяной рупор, — мы начинаем нашу сказочку для взрослых. Рекомендую дамам приготовить платочки, а вы, господа, готовьтесь утешать своих дам. Жуткий триллер с двумя покушениями и одним убийством начинается! Итак, пока маленькая девочка спокойно собирала в своем садике около дома цветы, ее недавно овдовевшая матушка в этом самом домике пекла пирожки. — Внезапно музыка сменилась, и господин Бине продолжил под тревожные, рокочущие звуки: — Несчастные не знали, что к их дому приближается беда!

Из-за кулис появилась усатая, горбоносая физиономия в кепке аэродром с кинжалом в зубах, воровато огляделась и…

— Асса!!!

На сцену вылетел «страшный» злодей с букетом роз в одной руке и бутылкой вина в другой, лихо отплясывая лезгинку. Элегантно протанцевав мимо «малютки», которой он даже вместе с кепкой не доставал до плеча (росточком Серж, игравший оборотня, не вышел), злодей явно кавказской национальности сунул бутылку под мышку, убрал в ножны кинжал, облокотился на наличник подоконника и запел:

Слюшай дарагая, я знай, как ти страдаэш.
Слюшай, целый мэсяц как вдава, да?
Давай паплачэм вмэстэ над муж твой, панымаэшь,
И випьем за нэго этот вада!

Зрители грохнули. Злодей публике понравился. Из дома вышла Климентина с корзинкой пирожков в одной руке и красной шапочкой в другой. С Аделиной они были примерно одного возраста, но толстый слой пудры на лице ее сильно старил, и она теперь вполне тянула на мамочку подруги. Ария Климентины была на удивление короткой:

Я все поняла-а-а, мой верный друг!
Какая жалость, что вдруг помер мой супруг!

Злодей довольно улыбнулся, любовно поглаживая свой кинжал, и зрители сразу догадались, от чего вдруг помер ее супруг. Музыка стихла, и стало ясно, что оперой здесь и не пахнет. Поставленный Гаврилой триллер был ближе к оперетте.

— Доченька моя любимая, а не хочешь ли ты отнести своей больной бабушке пирожки? — ласково обратилась к «доченьке» Климентина.

Аделина прекратила издеваться над клумбой, разогнулась, мрачно посмотрела на маман и взяла из ее рук корзинку.

— Ты только шапочку надень, а то головку напечет. — Климентина с размаху, по самые уши, напялила на «дочку» красную шапочку и развернула «малышку» на сто восемьдесят градусов.

Настал кульминационный и самый опасный момент первой сцены. По замыслу гениального режиссера мамочка Климентина должна была выдворить доченьку Аделину со двора увесистым пинком под зад, что последней очень не нравилось, и она на репетициях сразу же давала сдачу, в результате чего на нежном личике ее мамочки появлялся очередной фингал. Денис напрягся в ожидании начала конфликта, но все прошло как по маслу, так как на этот раз Климентина догадалась нанести удар посильнее, и Красная Шапочка не успела дать сдачи. Ее просто унесло со сцены вместе с пирожками. Денис был настороже и вовремя успел перехватить разъяренную артистку, не дав ей ринуться обратно на разборку.

— Мамочка очень любила свою доченьку, — громогласно просветил публику Бине, — а потому, заботясь о ее здоровье, всегда надевала на нее красную шапочку, собирая в дорогу. Потому-то все и звали ее Красная Шапочка.